Н. А. Некрасов [1949] - Корней Иванович Чуковский

для Гоголя и Белинского, значило ненавидеть его притеснителей, и потому некрасовская поэзия в те годы (начиная с 1845 года) стала поэзией обличения и гнева. Он обличил в своих стихотворениях помещиков («В дороге», «Родина», «Нравственный человек», «Псовая охота»), чиновников («Колыбельная песня», «Чиновник», «Современная ода»), богатеев-купцов («Секрет»). И тогда же, в тот же ранний период своей литературной работы, он стал с глубочайшим участием писать о порабощенных крестьянах («Тройка», «Огородник» и др.).

Выступать в печати с такими идеями было тогда чрезвычайно опасно. Самые влиятельные из тогдашних писателей — Фаддей Булгарин, Сенковский и Греч, эти «поборники мрака и лжи», раболепные холопы правительства — сплотили вокруг себя, в своих журналах, альманахах, газетах, обширную группу поэтов и прозаиков, которые изо дня в день, отвлекая внимание читателей от ужасов окружавшей их жизни, восхваляли крепостнический строй как высшее воплощение государственной мудрости и всенародного счастья.

Стихи Некрасова всем этим реакционным писакам показались неслыханной дерзостью. Они набросились на его стихи с беспощадною бранью.

Цензура либо кромсала и коверкала, либо запрещала произведения Некрасова. Фаддей Булгарин то и дело писал на поэта доносы в так называемое Третье отделение (то-есть в тайную полицию Николая I), утверждая, что Некрасов — «коммунист», который «страшно вопиет в пользу революции».

Но Некрасова не смутили ни доносы, ни ругань врагов, ни самоуправство цензуры, и он тогда же затеял одно предприятие, для осуществления которого требовалась вся его беспримерная смелость. Он задумал, в противовес реакционным журналам, поддерживавшим крепостнический строй, основать демократический журнал, который, несмотря на цензуру, ратовал бы за освобождение крестьян.

В конце 1846 года, получив у своих единомышленников небольшую денежную ссуду, он взял вместе с писателем Иваном Панаевым в аренду журнал «Современник», основанный Пушкиным. Сюда перекочевал из другого журнала Белинский со всеми своими приверженцами — молодыми передовыми писателями. Таким образом, в «Современнике» сосредоточились лучшие литературные силы, объединенные ненавистью к крепостническому режиму. В ту пору, особенно после французской революции 1848 года, издание передового журнала было делом почти невозможным. Цензура стала еще более свирепой. Случалось, что больше половины рассказов, статей и романов погибало под красными чернилами цензора. Нужно было спешно добывать новые статьи, которым грозила та же участь. Только такой необыкновенный работник, как Некрасов, мог столько лет нести это бремя.

Когда «Современнику» пришлось особенно туго, поэт засел за огромный роман — «Три страны света» (1848–1849), который писал по ночам, так как днем был занят журнальными хлопотами. Хотя этот роман был написан исключительно для того, чтоб заполнить опустошенный цензурой журнал, Некрасову и здесь удалось — правда, на очень немногих страницах — выразить протест против ненавистного строя и прославить русского крестьянина. «Бывало, запрусь, засвечу огни и пишу, пишу, — вспоминал Некрасов об этой работе. — Мне случалось писать без отдыху более суток. Времени не замечаешь. Никуда ни ногой. Огни горят, не знаешь, день ли, ночь ли; приляжешь на час, другой — и опять то же». Поразительно, как не надорвался он от такой работы. У него заболели глаза, его каждый вечер трясла лихорадка, но чтобы составить одну только книжку журнала, он читал около двенадцати тысяч страниц разных рукописей, держал до шестидесяти печатных листов корректуры (то-есть девятьсот шестьдесят страниц), из которых половину уничтожала цензура, писал до полусотни писем цензорам, сотрудникам, книгопродавцам — и порою сам удивлялся, что «паралич не хватил его правую руку».

Редактором он был превосходным. Журналов, подобных его «Современнику», не бывало в России ни раньше, ни после.

Достаточно сказать, что в качестве редактора Некрасов первый открыл таких начинающих авторов, как Лев Толстой, Гончаров, Достоевский, Григорович и другие. В журнале печатались «Записки охотника» Тургенева, «Кто виноват» и «Сорока-воровка» Герцена, обширные статьи Белинского; впоследствии — драмы Островского, романы и повести Писемского.

Некрасов стоял во главе этого журнала без малого двадцать лет, и если бы он не написал ни одного стихотворения, он и тогда заслужил бы благодарную память потомства как величайший журналист своей эпохи.

Основывая «Современник», он надеялся, что в этом журнале Белинский будет играть руководящую роль. Однако через полтора года после основания журнала Белинский умер от скоротечной чахотки. Это была тяжкая потеря. «Современник» осиротел. Не было в тогдашней России другого писателя, который мог бы стать таким же «властителем дум» своего поколения.

Через пять лет после смерти Белинского Некрасову удалось привлечь к своему журналу продолжателей и учеников знаменитого критика — вождей русской революционной демократии Чернышевского и Добролюбова. В общей литературной работе он дружески сблизился с ними и под их благотворным влиянием создал свои лучшие произведения.

Начиная с 1855 года наступил наивысший расцвет его творчества. Он закончил поэму «Саша», где заклеймил презрением так называемых «лишних людей», то-есть либеральных дворян, выражавших свои чувства к народу не делами, а пустыми фразами.

В ту же эпоху написаны им такие произведения, как «Забытая деревня», «Школьник», «Несчастные», «Поэт и гражданин». Этот второй период некрасовского творчества обнаружил в нем могучие силы народного певца и трибуна.

Он стал любимейшим поэтом широких демократических масс.

Когда в 1856 году вышло первое собрание его стихов, эта книга имела грандиозный успех — такой же, как в свое время «Евгений Онегин» и «Мертвые души», и царская цензура, испугавшись ее популярности, запретила газетам и журналам печатать о ней хвалебные отзывы.

Приближалась великая эпоха 60-х годов. К тому времени как был обнародован царский манифест о так называемом «раскрепощении» крестьян (1861), разночинцы окончательно отмежевались от дворян либерального лагеря и стали разоблачать реакционный характер их деятельности. Раскол революционных демократов и либеральных дворян не мог не отразиться на журнале Некрасова. «Современник» стал боевым органом революционной демократии. Некрасов привлек к нему целую плеяду молодых антидворянских писателей: Николая и Глеба Успенских, Помяловского, Решетникова, Елисеева, Антоновича и многих других. Знаменитые писатели-дворяне, бывшие до той поры его сотрудниками, демонстративно ушли из журнала и сделались партийными врагами поэта.

Но порвать с либералами Некрасову было не так-то легко. Еще со времен Белинского он привык считать и Дружинина, и Боткина, и Тургенева, и Григоровича, и Анненкова близкими своими товарищами. С Тургеневым и Боткиным его, кроме общей работы, связывала самая тесная дружба. Тем более чести ему, что народное благо он поставил выше своих личных привязанностей. Но бывали такие периоды, когда он как бы возвращался к либеральным иллюзиям своих бывших друзей, и тогда, как он сам выражался, «у лиры звук неверный исторгала» его рука. По поводу подобных случайных и редких уступок Некрасова либеральным идеям Ленин в своей известной статье указал:

«Некрасов колебался, будучи